This is beginning to feel like the long winded blues of the never
This is beginning to feel like it's curling up slowly and finding a throat to choke
This is beginning to feel like the long winded blues of the never
Barely controlled locomotive consuming the picture and blowing the crows, the smoke

Уже смеркалось. Деймон в гордом одиночестве сидел посреди дороги, раскинув ноги в разные стороны. Вокруг не было ни души, именно это и было нужно вампиру. Мужчина периодически подносил к губам бутылку, в которой покоился любимый напиток. Это были поминки. Однозначно поминки! Сальваторе хлебнул ещё и посмотрел вверх. Ненавидящими глазами он смотрел в небо, в это тёмное небо сумасшедшего Бога, который придумал жизнь и смерть, чтобы развлекаться. А разве Бог есть? Вы верите в него? Это неправильно, посудите сами: завтра, когда у дорогого вам человека остановится сердце, вы побежите в больницу и будите на коленях молить всех этих людей в белых халатах сделать хоть что- нибудь. Вы будите требовать от них спасения, а потом, когда они, со своей убогой зарплатой спасут этого человека, вы скажете, что всё это сделал Господь. А Господь ли?.. Конечно же нет, это всё блеф. Нужен- ли был Бог Деймону? Нет, совершенно не нужен, ибо до бесконечности верить в тупую легенду- это более, чем глупо. А ведь правда, его и нет совсем, Бога выдумали люди, для того, чтобы было на кого сваливать свои неудачи, горе и беды. А что, очень удобно винить того, кого никто и никогда не видел. До истины не докопаться, истина надёжно укрыта покровом тьмы. Нам остаётся только гадать, что за ней скрывается. Ну да ни в этом суть...
Платиновые глаза были слегка прищурены, как  у хищника перед нападением, в голове вновь с немыслимой скоростью всплывали какие- то размытые короткометражные воспоминания из прошлой жизни. Человеческой жизни. Деймон вздохнул. Воспоминания и впрямь затягивали. Прошлое возвращалось к нему обрывками, выливалось, подобно чёрным лоскутам щёлка. Чёрно- белые дни мелькали перед глазами, как заезженный сюжет старой киноленты. Безмолвно. Не обращая внимания на то, что практически никакого эффекта от выпитого нет, мужчина вновь сделал очередной большой глоток обжигающего напитка, чтобы снова не погружаться в укромные уголки себя самого. Бутылка предательски пустела. Сальваторе наконец смирился с тем, что напиться ему, по всей видимости, не удастся, поэтому не стал что- либо предпринимать. Или надо что- то покрепче? Ай... Плевать. Деймон отбросил бутылку в сторону, та умудрилась упасть на асфальт и не разбиться, лишь покатилась дальше. Глаза, цвета расплавленной платины, наблюдали за ней  до тех пор, пока та не остановилась. Отлично!- подумал мужчина, закрывая глаза. Внутри было как- то непривычно холодно и пусто. Странно, такого Деймон не ощущал уже более сотни лет. Неужели со временем к нему начинают возвращаться человеческие чувства и эмоции, которые не поддаются игнорированию? Не может быть. Нет. Это смертельно. Если сейчас всё то, что Сальваторе строил вокруг себя всё это время просто возьмёт и рухнет, это будет более, чем фатально. Истина выйдет на свет, негде будет прятать боль, разве что только в самых тёмных уголках своей памяти. Это ужасно, особенно если эту боль ничем не излечить. В итоге останутся шрамы. Они будут очень глубокими. Они породят новую боль, а её, как известно, нельзя терпеть вечно... Но боль можно потопить в ярости! Только вот, когда ярость выходит наружу, мы наносим новые раны себе и близким. И так продолжается без конца... А больше всего на свете Деймон не хотел вновь причинить боль Елене. Раньше его хоть как- то успокаивала Роуз, а теперь и её нет, и умерла она по его вине. Так что же это? Игры судьбы? Почему те, кого он когда- либо любил, те, которыми он дорожил, просто исчезли. Ушли. Умерли. Не вернулись назад. В одиночестве можно излить душу тишине... Даже у вампиров есть слабости. Это ужасное ощущение, как если бы у вас лёгкие вырвали и дышать заставили, а потом кросс бежать. И вы дышите. Кожей, мясом, кровью- только бы не сдохнуть прямо сейчас, только бы доползти до этого грёбанного финиша. А там- всё. Нирвана. И можно уже больше не дышать...
А люди такие глупые, они считают, что боль и резанные раны на сердце можно зализать, как это делают собаки, или же просто смыть слезами. Они чокнутые. Ненормальные. Ни от одной боли нельзя избавиться в разы, просто пустив слезу.  Когда человек плачет, его сердце сокращается и расширяется иначе, принося новые и новые наплывы адской боли. В конце концов, сердце не выдержит, оно начнёт захлёбываться кровью, этой самой болью и слезами, которые, словно по чьей- то воле, будут течь уже не наружу, а внутрь... Нанося всё новые и новые удары, пока сердце не рванёт... А вы думаете, что такого не бывает? Бывает, ещё как бывает, тут даже нечего выжидать, оно рванёт, и тогда, тогда больше не будет боли, не будет страданий. Лишь чёрная липкая материя, которая поглотит истерзанную душу и больше не будет ничего. Читая это, вы всё ещё продолжаете верить в Рай и Ад? Тогда заканчивайте чтение прямо сейчас, потому что не существует ни того, ни другого. Опять- таки люди нафантазировали себе места для скопления чистых и грешных душ, а всё для чего? Да для того, чтобы успокоить себя, чтобы верить в это и не размышлять, не забивать себе голову лишними проблемами и страхами. Почему страхами? Да потому что лучше посетить Ад, чем ничто, а ведь впереди, после кончины, нас и правда ничего не ждёт. Пустота, кромешная тьма, где нет ничего: ни обещанных райских садов, ни чертей, ни золотых створок в воротах Рая. А самое страшное заключается в том, что от Смерти не спрячешься, не скроешься. Смерть немилосердна, от неё не ускользнёшь...
Деймон медленно опустился на асфальт и лёг, закатывая глаза. Хотелось прямо сейчас покинуть этот мир к чёртовой матери. Он не может быть человечным, ему этого не позволяет его природа. А сегодня, сегодня он позволил себе быть слабым, а это значит, что у него есть слабости. Слёзы. Он сегодня впервые за столько лет заплакал! Непростительно. Непрофессионально. Вампир безжизненно лежал на холодной земле и размышлял о том, как ему поступить дальше, каковы будут его дальнейшие действия в этом мелком городишке, в котором его держит только одно- Елена Гилберт.